- Шоколад? - спросил Л, осторожно взяв покрытое алой фольгой сердечко. Шоколад был швейцарским и очень дорогим. Специальный коллекционный выпуск. От фольги исходил аромат миндаля. По некоторым причинам Л недолюбливал миндаль.

Он мысленно подискутировал сам с собой, что будет более продуктивным - воспринять угощение как дружеский жест, или сообщить Лайт-куну, что отравители часто используют миндаль для маскировки запаха цианистого калия.

Так и не приняв решения, Л пробормотал:
- Большое спасибо, но...
Лайт бросил на него странный взгляд.
- Я вторую неделю нахожу эти чертовы шоколадки в своих карманах. И мне хотелось бы знать, кто их туда подбрасывает.
- О... - Л с удивлением понял, что слегка разочарован. Разумеется, только тем, что его симуляция дружеских чувств до сих пор не принесла расследованию никакой пользы. Что ж, в этой сфере у него не было особого опыта, и особо надеяться на успех не приходилось.
- Очередной твой тест, Рюдзаки? Если так, то я не вижу в нем смысла. Ты прекрасно знаешь, что я не ем сладкого.

Лайт отвернулся к монитору, явно посчитав разговор законченным.

Л продолжал смотреть на шоколадное сердечко.

Если бы он решил подбросить что-то съедобное в карманы Лайт-куна, то выбрал бы чипсы. Хотя, разумеется, Л никогда не стал бы делать ничего подобного. Слишком странный и окольный путь, чтобы выразить свою заботу.

Но как вышло, что неизвестный даритель ничего не осведомлен о вкусах Лайт-куна?
Люди, как правило, знают, чем порадовать своих друзей. Такие вещи запоминаются сами собой. Однако, изучая привычки человека, с которым нет эмоциональной связи, можно совершить ошибку.

Л почувствовал, что у него пересохло в горле.

Первые шоколадки могли быть совершенно невинными. Необходимое условие, направленное на ослабление бдительности.
Но как только Лайт-кун успокоится...
Запах миндаля прекрасно маскирует запах цианистого калия.

Л брезгливо разжал пальцы. Шоколадка упала на стол с глухим стуком. Если неизвестный замыслил убить Лайт-куна, то он явно просчитался. Л не собирался отдавать своего главного подозреваемого.

Но кто мог подбросить шоколад?

Строго говоря, такая возможность была лишь у членов следственной группы и у Амане Мисы. Л не видел причины отказываться от подозрений на том основании, что это проверенные полицейские, работающие вместе с ним над делом Киры. Или на том, что Миса по уши влюблена в Лайт-куна.

Значение имеют только факты, а факты показывают, что никто другой этого сделать не мог.

Но факты также показывали, что Моги, Аизава и Матсуда были знакомы со вкусами Лайт-куна. Ягами-старший, как отец Лайта, и Миса, как его девушка, наверняка знали о нелюбви Лайт-куна к сладкому даже больше остальных.

Если только...
Л вспомнил, как на мгновение подумал, будто Лайт-кун хочет угостить его.
А если кто-то рассчитывал именно на такой поворот событий?

Всем известно, что Лайт-кун не станет есть шоколад, даже умирая с голоду, и все знают, что Л никогда не откажется от сладкого. Более того, он спокойно возьмет шоколад из рук Лайт-куна. Кира слишком умен, чтобы навлечь на себя подозрения, избавившись от Л таким способом.

Сможет ли Лайт-кун доказать свою невиновность, если Л умрет, отравившись предложенной им шоколадкой?

Мог ли неизвестный даритель шоколадок рассчитывать избавиться от них обоих?
Если Лайт-куна обвинят в смерти Л, дело Киры закроют. Главный подозреваемый и единственный человек, который способный докопаться до истины, будут мертвы.

Л мысленно покачал головой, сразу же увидев слабое место. Может, до истины никто и не докопается, но понять, что Лайт никогда не сделал бы такую глупость, сможет любой. Если Лайт - Кира, он не стал бы использовать шоколад. Если нет - не стал бы убивать Л.
Слишком явные улики против Лайт-куна сразу вызовут подозрение, что его подставили. Л будет мертв, Лайт-кун, после недолгого следствия, отпущен на свободу... Правда, личность дарителя шоколадок рано или поздно выяснят...

- Рюдзаки!

Человек, придумавший такой план, должен быть готов пожертвовать собой...

- Рюдзаки, что с тобой? У тебя из пальца кровь идет!

Пожертвовать свободой, а то и жизнью, чтобы убить Л, и в то же время не слишком навредить Лайт-куну. Есть только один человек, готовый на это...

- Рюдзаки!
- Я должен немедленно поговорить с Мисой-сан, - Л машинально слизнул с пальца кровь и поморщился.
- Ты должен это продезинфицировать. Ладно, может, у Мисы что-нибудь найдется, - пожал плечами Лайт.
Л уже тащил его к выходу.

***
- Миса-сан, как это оказалось в кармане Лайт-куна? - спросил Л, выкладывая злополучную шоколадку на стол.
Миса отреагировала странно - сперва порозовела, а потом недовольно фыркнула.
- Почему тебя это интересует? Это просто шоколад. Почему в кармане моего Лайта не может лежать шоколадка?
- Может, потому, что я его на дух не переношу? - высказал предположение Лайт-кун. - И вообще, кто-нибудь объяснит мне, в чем дело?
- Что? - ахнула Миса. - Лайт-кун не любит шоколад?
- Я уверен, что тебе это известно. Как и то, что я люблю сладкое. Единственное, о чем ты вряд ли подозревала, так это о том, что мне не нравится запах миндаля.
Лайт вдруг тихо выругался.
- Рюдзаки, пойдем отсюда.
- Но... Но я не знала! - вскрикнула Миса. - Лайт, милый, я не знала, что ты не любишь сладкое! Ты никогда мне не говорил, и мы с тобой никуда не ходим, и не можем встречаться так часто, как нам хочется... Как я могла знать? Я просто хотела сделать моему Лайту приятное... Он не говорил мне, что ему не нравится... Я думала, это наша маленькая тайна!

Неожиданно Миса замолчала и широко раскрыла глаза.

- Ой! Рюдзаки, ты что, решил, что я пытаюсь подсунуть шоколад тебе? Используя Лайта? Да как ты мог такое подумать! Я люблю моего Лайта, а ты... Ты... Убирайся из моей комнаты!

Л почувствовал себя так, словно ему за шиворот вылили ведро холодной воды. Он выскочил в коридор, рывком вытащив за собой Лайта.

В эту секунду ему больше всего хотелось остаться одному. Нет, в обществе клубничного торта. С взбитыми сливками, и без малейшего намека на шоколад. Миса, разумеется, все поняла превратно, но ее мнение Л ничуть не волновало. Ничего страшного, если она решит, что Л заигрывает с ней таким странным способом.

Но выставить себя идиотом перед Лайт-куном - это непереносимо. И даже соврать ничего нельзя, потому что Лайт-кун уже обо всем догадался. Он наверняка смог представить себе весь ход размышлений Л, и теперь только ждет подходящего момента, чтобы ткнуть его носом в ошибку.

Странно, что он до сих пор этого не сделал.

***
Л подозрительно смотрел на лежавшую перед ним коробку. Не требовалось особых способностей к дедукции, чтобы предположить, что в коробке находятся пирожные. Но после вчерашнего фиаско Л не чувствовал в себе сил проверить предположение.

- Я попросил отца сходить в то кафе возле Университета, и купить у них несколько штук навынос. Правда, коробка слишком велика, чтобы сунуть ее тебе в карман, - сказал Лайт, - Да и пирожные могут помяться.

Не дождавшись никакой реакции, Лайт сам снял крышку.

- На твоем месте я наверняка пришел бы к тем же выводам. В сущности... Это ведь я первый ошибся, подумав, что шоколад зачем-то подкладываешь ты. Я почти две недели мучался, пытаясь понять, зачем тебе это. Какой-то психологический трюк? Попытка достать меня окончательно? Я не думал, что Миса не знает о моей нелюбви к сладкому.
Лайт пододвинул коробку поближе к Л.

- Ватари все проверил, так что никаких ядовитых сюрпризов быть не должно. И я помню, что эти пирожные тебе тогда понравились.

Л кончиками пальцев выудил из коробки первое пирожное.

- Кстати, - добавил Лайт, - я знаю, что ты не любишь миндаль. Если тебе попадается десерт с миндальной крошкой, ты всегда соскребываешь ее, и оставляешь на тарелке.

Л решил, что надо сказать Ватари, чтобы тот купил побольше чипсов с курицей. И просто отдать их Лайту, без всяких подкладываний в карманы. Во-первых, Лайт-кун будет недоволен, если чипсы раскрошатся, а во-вторых...

Во-вторых, он слишком параноидален, чтобы оценить такой жест. Наверняка придумает по этому поводу целую историю.