Настоящую опасность Киры ты осознаёшь, лишь влюбив его в себя.
И, конечно, влюбившись в ответ.
Власть. Власть сладкая – точно такая же, как и его поцелуи – и доступная. Ты понимаешь, что теперь тебе доступно всё.
Ты станешь его правой рукой. Разумеется, Кира не позволит тебе править Миром, выбрав эту роль для себя лично, но он - без сомнения - будет убивать неугодных тебе, убивать ради тебя – и не важно справедливо или нет. Кира вполне согласен подчиняться тебе, если ты – в свою очередь – подчинишься ему. Отдашь всего себя. Без остатка.
Это похоже на сделку с дьяволом, а?
Но ты - рационалист по жизни. Ты живёшь лишь мысля, анализируя, ставя перед собой цели и добиваясь их. Ты не сможешь быть чей-то собачкой. Ты не сможешь согласиться приносить кому-то тапки, будь этот кто-то даже Богом… Ты никогда не сможешь сделать что-то подобное.
Поэтому – нет. Ты спокойно глядишь ему в лицо после своего ответа.
Потом ты убедишься, что Кира даже больший ребёнок, чем тебе казалось до этого. И даже после того, как у тебя на глазах он убьёт Ватари, ты почему-то не сможешь испытывать к нему ненависти.
Он - всего лишь ребёнок. Он просто заигрался.
Он заплатит за всё - ты уверен в этом на все сто процентов, при этом признавая, что наказывать его будешь не ты…
Потом настаёт момент. Он смотрит тебе в глаза, правой рукой сжимая ручку, а левой – листок из тетради.
В его взгляде – одновременно и мольба, и вызов.
- Не передумал?
Интересно, это спрашивает Ягами Лайт или Кира?
Ты так и не произносишь этого вслух. Ты просто закрываешь глаза и спокойно отвечаешь:
- Нет.
Прерывистый вздох. Шорох. Жаль, что ты не видел, как он потянулся к тебе, но в последний момент остановил себя.
- Ну и сдохни.
Как по-детски!
Тебе сорок секунд кажутся вечностью. Ему – тоже, но тебе он об этом никогда не скажет.
Ты не боишься и не сожалеешь. Ты лишь думаешь…
Думаешь о нём…
Ведь когда он умрёт… никто не придёт на его могилу. Возможно, у него её вообще не будет…
А если и будет, то люди будут приходить туда лишь за тем, чтобы плюнуть в неё. За всех погибших родных и близких – правых и не правых… За всех… обычных людей, которых они любили, не смотря на их грехи, ошибки, проступки… Любили слепо.
Так, как ты, наверное, любишь его.
Приподнимаешь веки. Он на тебя не смотрит – он смотрит в окно. И его губы кривятся… но на этот раз не в усмешке.
Наверное, сейчас…
- Мне так жаль тебя, Ягами-кун…
Вздрагивает. Оборачивается. Зрачки - узкие, почти не различимые…
- Ты это о чём, Рюуга? Я буду…
Резко:
- Ты умрёшь в одиночестве, Лайт.
Сердечный приступ обрывает твою жизнь мгновенно, и ты благодаришь его за это.
Твоё тело сползает на пол медленно, глаза – не видят, голова – пуста. Лайт стоит рядом и его всего трясёт крупной дрожью. Он закрывает свой широко раскрытый рот рукой - словно боится закричать или заплакать - и не меняет положения чуть больше минуты. Затем он опускается на корточки рядом с тобой. Аккуратно переворачивает с живота на спину и глядит.
Глядит, глядит, глядит в твои распахнутые, бессмысленные глаза…
А через секунду плюёт. В лицо. Встаёт и смеётся. Глухим, кашляющим смехом.
Уходит, не оглянувшись.
Умирает в одиночестве.
…заставляя себя не думать о тебе.
Назад |