I. Гримерная Death Note.
Полумрак. Где-то тикают часы, под потолком гудят лампы дневного освещения. Слышно, как этажом выше работает телевизор.
L явно нервничает: кусает бледные губы, изо всех сил сдавливая флакон холодными потными пальцами.
Кажется, он выливает на волосы уже пятую бутылку лака: "О че-ерт, ну стойте же вы прямо, ну пожалуйста, а то ничего не получится…"
Лайт замер у соседнего зеркала с божественно невозмутимым лицом. Его галстук безупречен, и вот теперь размеренными скупыми движениями он приглаживает челку:
- Та-ак… Они должны лежать набок… На-абок… Слушай, Рюук, я запутался. Вправо или влево? Если это зеркало, значит, "право" вот так... Черт, я должен вести себя, как обычно. Если я перепутаю, L догадается, что я волнуюсь перед премьерой, и поймет, что я Кира… Упс, – гений настороженно покосился в сторону L.
L, увлеченно:
- Проклятие... Я ненавижу этого Киру! Если бы не он, мне никогда не пришлось бы показываться на публике. Я НЕНАВИЖУ запах лака!
Лайт облегченно вздыхает. Рюук сосредоточенно жует двадцатое яблоко.
L, про себя: “Разве это лак с ароматом яблока? Но я же специально купил с абрикосом… Ладно, спокойно… Не-ет!! Он закончился!!”
- Эй, Ягами-кун. Я пошел в гримерную к Алхимикам. Я видел прическу главного героя, и что-то подсказывает мне, что у них точно должен быть лак...
- Поторопись, Рюзаки. А хотя, подожди, я с тобой…
II. Гримерка Fullmetal Alchemist
Рой Мустанг сидит в кресле под светом ламп. Вокруг порхают три миловидные девушки с расческами-щеточками-тюбиками-пилочками, наводя марафет на и без того неописуемую красоту. Мустанг сидит с таким видом, как будто обдумывает какую-то чрезвычайно важную военную операцию, тем не менее, успевая строить глазки девушкам. Время от времени он поглядывает вправо, изо всех сил стараясь делать это незаметно.
Справа у зеркальной стены стоит Эдвард. Наклонившись вплотную к зеркалу, знаменитый Стальной Алхимик с ожесточенным выражением лица изводит пятнадцатую бутылку спрея для фиксации, пытаясь установить “антенну”, как положено. Судя по убийственному выражению его глаз, он готов порвать любого, кто в этот момент к нему подойдет.
- Ну почему? Почему именно сегодня не получается? Это всегда было легко…
Мустанг, не без осторожности выглядывая из-за расчески:
- Стальной, не старайся. Лишние 10 см того не стоят.
Эдвард, сдерживаясь из последних сил, аккуратно впечатывает кулак правой руки в зеркало. Стекло осыпается дождем осколков. Эд поворачивается к заклятому начальнику и, хлопнув в ладоши, трансформирует механическую руку в лезвие.
В этот момент дверь распахивается, в гримерку влетает L и с трудом тормозит прямо перед полковником. Немая сцена.
Взъерошенные, явно года три немытые волосы, наполовину поставленные лаком; заспанные подведенные глаза; полусогнутая знаком интеграла фигура и, мягко говоря, мешковатое одеяние, которое держится непонятно на чем, на груди заляпанное шоколадом.
У Роя дергается правое веко. Девушки, воспользовавшись случаем, прижались к нему со всех сторон, но больше со спины.
L, выпучив глаза:
- L desu.
За его спиной появляется запыхавшийся Лайт.
- Зовите его Рюзаки, а то вывихнете язык. А я Райт по той же печальной причине.
Рюук, торопливо прожевывая и запуляя в сторону очередной огрызок:
- А я Шинигами Рюук.
Лайт, шепотом:
- Тебя все равно никто, кроме меня, не слышит.
Эдвард, разрубив в воздухе баллистический огрызок, медленно приходит в себя.
“Странный какой-то этот парень… Бледный, как смерть. Похож на гомункула. Точно! Тогда второй с ним должен быть...“
- Энви?! – лезвие снова поднялось и застыло в двух см от шеи Лайта. Тот нервно дернул рукой по направлению к нагрудному карману, где была ручка.
Рюук ржет.
- Слушай, Лайт, ты бы знал, какое забавное имя у этого хлыща в кресле…
- Чего тебе, Коротышка? – послышался наглый голос со стороны зеркала. Зеркала?..
Все обернулись.
Из-за пустой рамы вылезло отражение… Вернее, вылез Энви, принимая свой обычный облик.
- Черт.. А согласись, здорово было придумано, а, мелкий? - Энви принимает боевую стойку, но Эдвард не двигается с места. Скашивая глаза наверх, он обнаруживает, что его антенна стоит себе, как Эйфелева башня.
Мустанг, из кресла:
- Стальной, не думай, что я не хотел тебе говорить… Просто я думал, что ты пытаешься ее вытянуть и достать до потолка…
Лайт, сохраняя каменное спокойствие:
- Все это замечательно, но вы не уберете ваш... кхм... протез от моей шеи?
- ПРОТЕЗ??!!! Да как ты смеешь сравнивать мои супер-автомейлы с какой-то культей?!!
- Уинри! Осторожно, здесь.. – Эдвард отвлекся от Лайта, и тот, пользуясь случаем, вытянул из кармана сложенный листок Тетради.
- Стальной, у тебя тут что, слет одноклассников? А меня-то зачем пригласили?
- Одноклассников? Да какого черта, вы же алхимик, сделайте что-нибудь, здесь гомункулы!
- Кто гомункул? Я гомункул? – хмыкнул Энви и превратился в девушку с четвертым размером бюста, с длинными зелеными волосами, заплетенными в хвостики, и в тридцатисантиметровой юбке.
А L давно уже позабыл о цели своего прибытия. Пустая бутылочка с лаком (нужны же вещественные доказательства для обоснования необходимости визита!) выпала из его ослабевших пальцев. Огромными-преогромными (как яблоки, почему-то подумалось Рюуку) глазами он обводит комнату, разглядывая трех гримерш, одну блондинку с гаечным ключом (которым та приложила ни в чем не повинного Лайта), и вдруг замечает ЕЁ…
III. Совмещенная гримерка “Утены” и “Евангелиона”.
Рей и Химемия стоят перед широким трюмо; стальному спокойствию их лиц позавидовал бы даже Лайт. Аянами выглаживает голубые пряди с висков на щеки. Химемия, склонив расплетенную голову на бок, задумчиво разглядывает свое отражение сквозь очки.
- Интересно, как эта полутораметровая копна волос каждый раз умещается в такой маленькой косичке вокруг головы?..
К ней подходит Саёнджи с плойкой в руках и сосредоточенным выражением лица.
- Химемия, любимая! Ты должна помочь мне завить волосы на спине!
Кирю Тога, специальной свинцовой расческой с силой проводя по красным прядям, чтобы их распрямить:
- Саёнджи, мне бы твои проблемы… У меня-то нет волос на спине, хе-хе…
Химемия, удивленно оборачиваясь:
- Саёнджи-семпай, У ТЕБЯ ЧТО, ВОЛОСЫ НА СПИНЕ?!
Кёичи багровеет. Раздается заливистый смех.
Утена, все еще фыркая, подходит к Рей, тоже возясь с волосами на висках.
- Слушай, как ты это делаешь?..
- Фи, и что вы находите в этой “прическе”! - Аска, скрестив руки на груди, прислонилась плечом к дверному косяку. - Да на этих жиденьких гламурных патлах даже коннекторы едва держатся!
Утена, выхватывая шпагу их корсажа Химении:
- Человек, говорящий такую бессмыслицу, не вправе жить в мире, в который я принесу Революцию! Защищайся!
IV. Снова гримерка Fullmetal Alchemist
Всеми позабытый, Лайт лежит на полу. Невидимый Рюук, три девушки-гримерши, Уинри, Мустанг (он наконец-то оторвался от кресла: любопытство победило профессиональные качества) и Эдвард стоят полукругом на безопасном расстоянии от угла комнаты, в которой разыгрывается душераздирающая сцена.
Энви, в абсолютном шоке и все в том же облике, пытается вжаться не то в стену, не то в пол, с ужасом в фиолетовых глазах глядя вверх, на нависающее над ним чудовище.
L делает вид, что вовсе не тянет руки-грабли к незнакомой перепуганной девушке-недевушке, а ведет светскую беседу:
- По-моему, мы встречались пару месяцев назад. Точно-точно, вы консультировались у меня по делу… Джека-Потрошителя! Я еще сказал, что даю консультации в кредит как раз на два месяца, помните? Ну, неужели вы меня не помните, это же было в кинотеатре, вы еще тогда…
- УЙДИ ОТ МЕНЯ, ПСИХ! Я! Никогда! Не был! В кинотеатре!!.
Видимо, степень громкости в этом вопле резонировала со степенью искреннего страдания, достигнув какой-то критической величины… Ибо в этот момент в гримерке вспыхнул ослепительный свет, заклубились тени, и посреди компании появились… шинигами.
- Кто кричал? – требовательно воскликнул Тсузуки, картинно паря в воздухе и зажав в пальцах листочки с заклятием Фуду.
“Он как будто парит в воздухе? На это не способна даже алхимия!” – подумалось Элрику.
“Какой оригинальный покрой плаща!” – подметил Мустанг.
“Ах! Какой милашка!” – хором подумали четыре девушки.
“…и высокий какой!” – добавила Уинри.
- Видите ли, наша гримерка Yami no Matsuei находится по соседству, вот прямо за этой стеной, - жизнерадостно сообщил Ватари, затягивая бант на хвосте. Однако, эту фразу заглушил вопль Тсузуки, который увидел шинигами Рюука. Фиолетовоглазый шинигами выронил листок Фуду. Рюук же от удивления выронил яблоко и ответил Асато наивным взглядом.
- Что?
- Стальной, смотри! – Мустанг коршуном кинулся к лежащему на полу листку бумаги. – Не похоже на алхимическую печать, но он летал с помощью этого! Ты видел что-нибудь подобное?
- Опусти пониже, каланча! Мне не видно, - прошипел Эдвард. – Смотри, вон еще что-то валяется!
Мустанг наклонился, опережая младшего по званию.
- Похоже на обычный листок из тетради…
- Дай сюда! – Эд раздраженно выдернул у него из рук листочек бумаги, который обронил Лайт, когда его настиг божий гнев в форме гаечного ключа…
- Я что, правда такой страшный? – со слезами в голосе спросил Рюук, глядя на то, как Тсузуки прижимается к дрожащему Ватари.
- А вы… Пр-ростите, вы за к-какую область отвечаете?
- Что там за шу… - государственные алхимики, все еще продолжая вырывать друг у друга бумажки, одновременно обернулись.
- ААААА!!!!!!...
- Именем двенадцати Богов…
- Тсузуки, не топчи мой бантик! Ах ты, Господи…
- А? Я тут! Кто звал? Рюук, что происходит?
- Ай! Я уронил Фуду вызова Сузаку!
- НЕ ТРОГАЙ!! Это моя бумажка!!
- Кто-нибудь, уберите от меня этого извращенца!! Эдвард, я же твой брат!
- Полковник! Отвлеките это чудовище, а я зайду с тыла!
- Стальной, ты думаешь, с тыла оно выглядит лучше?! И я тебе что, фокусник?
- Хватит препираться!
- Я старше по званию!
- Плевал я на звания!!! Вы меня хоть раз видели в погонах?!
- Мое яблоко упало… Эй, Лайт, оно покатилось в твою сторону.
Треск и шорох рушащихся перегородок из гипсокартона. Лязг металла.
- 12:35:01! Дуэль с участием всех дуэлянтов! Председатель-сан, это Революция?
- Заткнись, Каору Мики!
- Каору-кун?.. Где ты?
- Я тут!
- Н-но.. К-каору-кун… Ты как глаза-то покрасил?..
- Вжжихх! – звук рассекающей воздух шпаги.
Вопль, на миг заглушающий все остальное:
- МОЙ БАНТИК!!
V. Два дня спустя.
Общая большая гримерка с еще неубранными элементами разрушенных перегородок. Алхимики, которым общество поручило восстановить стены, прохаживаются туда-сюда с независимым видом: каждый принципиально не хочет работать, пока другой отлынивает.
Тишина.
L утащил сдавшегося Энви на утренний показ “Евангелиона”, по пути рассказывая свои предположения о том, кто же застрелил Каджи в прошлом эпизоде. В последние дни великий детектив сиял, как лампочка. Энви же, судя по выражению его лица, ждал Конца Света. Какого угодно.
Утена с Аской ушли куда-то вместе, оживленно обсуждая, как надо зажигать на Апокалипсисе. Кажется, Аска попросила подругу показать ей, где продаются эполеты, а Утена решила взять пару уроков разрубания врага одним ударом.
На диване сидят в ряд Ягами Лайт с очередным компрессом на голове, Рей Аянами и Химемия Анфи и соревнуются на Самое Невозмутимое Выражение Лица. Судит Рюук, корча перед ними всякие рожи.
Лайт: “Хм.. У меня преимущество в опыте, но я встретил действительно достойных соперниц…”
Рей: “…”
Химемия шьет Ватари новый бантик из мундира Саёнджи Кёичи.
“Интересно, а мой новый яблочный десерт понравится Утене-сама?”
Тсузуки устроился в уголке с умиротворенным выражением перемазанного чем-то сладким лица.
“Вкусно… Интересно, кто же это приготовил?..”
Назад |