Лайт недоуменно моргнул, когда Л бросился к холодильнику и начал доставать оттуда отварной телячий язык, маринованные огурцы и горчицу.

- В интересах следствия мне придется пойти на нарушение секретности, но если ты кому-то об этом расскажешь... - невнятно пробормотал Л, откусывая половину огурца.
- То ты поймешь, что я - Кира, - автоматически закончил Лайт. Его мозги были слишком заняты образом Л, поедающего "настоящую" еду, чтобы пытаться мыслить.
- Нет. Мне придется тебя убить, - успокоил его Л.

 Лайт был настолько ошеломлен зрелищем, что пропустил угрозу мимо ушей.

- Рюдзаки... Ты не ешь огурцы. Ты не ешь телятину с горчицей. Это... Слушай, может, вызвать Ватари? Он принесет клубничный торт, и эклеры, и...

Л аккуратно вытер салфеткой испачканный горчицей палец ("он должен был облизать его!" - кричало подсознание Лайта), и налил себе стакан томатного сока.

- Существует распространенное предубеждение, что гениальный детектив должен иметь непривычную, поражающую взгляд внешность, странные гастрономические привычки, эксцентричное поведение, и, желательно, быть иностранцем. Исключение делается для представителей британского высшего общества. Вспомни, Лайт-кун, - Эркюль Пуаро с яйцеобразной головой, усами, и ячменным сиропом, Ниро Вульф с необычно большим весом, любовью к орхидеям и личным поваром, Шерлок Холмс со скрипкой и кокаином.
- Кажется, кокаин - это не еда, - из последних сил пытался сопротивляться кошмару Лайт.
- Неважно, это подтверждает тенденцию, - отмахнулся Л, и отправил в рот кусочек телячьего языка. - Мне просто приходится соответствовать правилам.

Лайт нашарил в кармане плитку молочного шоколада, которую держал на случай подкупа Рюдзаки, развернул фольгу, и вгрызся в приторную сладость.

Он представил, что прикован к двухсоткилограммовой туше, которая заставляет его без конца пересаживать орхидеи, и решил, что ему повезло.