- Потому что ты мой первый друг, Ягами-кун… - бросает L как бы невзначай и продолжает размешивать свой чай, тихонько звякая ложкой.
Лайт чувствует, что внутри него стало что-то не так после этих слов, но, вымучено улыбаясь, с трудом произносит:
- Ты мой тоже, Рюдзаки.
…Позже на улице он будет говорить Рюуку о делах и убийствах, нарочно избегая упоминания о признании «L».
Лайт будет собирать себя по кусочкам, а когда соберёт – решит с внезапной злобой: «Этот человек должен умереть, и точка! Это - то, чего я хочу. Это – то… чего он заслуживает».
- Хорошо, Ягами Лайт. Я избавлюсь от него – ведь его жизнь ничего для меня не значит, – недовольно заявила Рем поражённому юноше.
Глаза. В этот момент - почему-то - он представил его глаза. Огромные, широко распахнутые глазищи с радужкой такого тёмного цвета, что едва можно различить зрачок…
Рыбьи?.. Птичьи?.. Чьи угодно, но только бы не человеческие!.. Может, тогда смерти удастся избежать…
А интересно, как он умрёт?
С криком схватившись за сердце?..
Издав слабый всхлип?..
Молча?..
........Будет ли ему больно?........
Странные мысли.
И радости от того, что «L» наконец-то умрёт… тоже почему-то нет…
Ревновать к каждому жесту, взгляду, неосторожному слову… И к каждому действию, не обращённому к нему. Ревновать и убивать от бессильной злобы. Ревновать и не думать о названии чувства, побуждающего его совершать все эти глупости… Просто ревновать.
Рюдзаки вылизывает запястья языком. У него - как и у Лайта - на месте ношения наручников образовались яркие саднящие раны-обручи. Они болят и чешутся.
- Рюуга, прекрати, - раздражённо просит Кира.
Рюуга поднимает голову.
- Хочешь, чтобы я занялся твоими? – спокойно спрашивает он.
От такого предложения Лайт вздрагивает.
- Не говори глупостей!
«L» пожимает плечами и возвращается к своему занятию. Кире хочется уйти, но он понимает, что некуда. Поэтому юноша подносит свою руку к лицу и после некоторого раздумья, повторяет действия Рюдзаки. Тот ухмыляется, но ничего не говорит.
Какое-то время в комнате тихо.
- Свобода!
- Ты хотел этого?
- Да… наверное…
- А-а-а! – Лайт просыпается с воплем.
- Плохой сон?
- Да…
Рюуга сидит рядом – в кресле. В той же нелепой позе… Склонив голову на бок…
- Грехи прошлого не дают покоя, а, Кира-кун?
- Да иди ты к чёрту, Рюуга!
Ягами-младший переворачивается на бок и делает вид, что спит. Но он не может закрыть глаза – в беспроглядном мраке ему чудится шёпот:
- Ты хотел этого?
- Да… наверное…
Цепь грохнулась на пол. Звук показался Лайту слишком громким и оттого отвратительным.
- Ты свободен от обвинений! – кажется, что «L» сам рад этому. Он просит Ватари принести пирожных и шампанского. Оставшиеся в живых следователи и отец так же счастливо улыбаются.
Лайт смотрит на цепь и ему кажется, что от него оторвали большущий кусок мяса. Он чувствует себя потерянным, но Кира внутри него заливается таким злорадным смехом, что юноша тоже улыбается:
- Да. Это здорово.
…Он убил их всех этой ночью. Своими руками. Без Тетради.
С Рюдзаки пришлось возиться больше всех, но он сделал это. Он победил.
Рюук хохотал за его спиной, когда на рассвете Лайт снова и снова наклонялся к трупу на его коленях и целовал холодные мёртвые губы, чувствуя слабый привкус ванили.
«L» успел проглотить торт с кремом, но так и не успел допить свой любимый чай…
Назад |