Мальчишка протянул руки к небу и подставил ладошки под солнечные лучи.

Ему представились нескончаемые потоки тепла, идущие через него самого, и теплые нотки закрались в сердце, согревая, успокаивая и словно тихо шепча: "Малыш, слышишь всё будет хорошо! Не печалься, обязательно хорошо!"

Мальчик верил им, этим теплым ноткам. Они несли ласку, безмятежность и спокойствие, которых порой так ему не хватало. Теперь он сам улыбнулся. Совсем рядом глухо зазвонили вечерние колокола, и с ближайшего дерева слетела стая возмущенных птиц.

Левую ладошку мальчика перехватила чья-то другая, большая и теплая, ладонь.

- Мы пришли, Лавлиет, - сказал высокий пожилой старик в шляпе-котелке и длинном английском плаще и слегка кашлянул, прикрывшись левой рукой. Правая крепко держала мальчика.

Лавлиет с любопытством наблюдал, как старик достает связку ключей и открывает чугунные кованые ворота. За ними начиналась широкая аллея, ведущая к симпатичному старомодному зданию.

Мимо пролетела птичка и какнула старику прямо на шляпу. Мальчик решил не говорить: так старик показался ему даже красивее.

***

Шагая по аллее, усаженной кленами, Лавлиет разглядывал узор из пятен солнца на плитке. Старик искоса поглядывал на мальчишку и улыбался своим мыслям: "Что за интересный паренек! Такой маленький, а такой серьезный. Хм, опять не причесался, - старик уже хотел пригладить растрепанные черные волосы мальчика, но остановился.
- Эх, совсем сентиментальным становлюсь… И всё-таки он мне очень понравился. Интересно, знает ли он о своем предназначении? Нет, ну, конечно, не знает, но чувствует, дети все чувствуют, а?"

Старик оглянулся и тут только заметил, что Лавлиет изо всех сил повис у него на рукаве и большими, полными искреннего детского возмущения, глазами уставился на старика:
- Ватари! Ты обещал мне шоколадку, когда придем!