- Отвернись.
Я послушно отворачиваюсь.
Ты несколько секунд стоишь неподвижно, а затем начинаешь раздеваться. По шороху твоей одежды, по едва слышному лязгу цепи, которая соединяет наши запястья, я рисую в своём воображении картинку. Вот ты дотронулся до пуговиц на рубашке. Несколькими движениями расстегнул её. Струящаяся ткань ловко соскакивает с твоего предплечья и безвольно повисает на наручниках, цепляясь на них левым рукавом.
Таков наш уговор. Я не сниму цепи даже для того, чтобы избавиться от верхней одежды. После того, как переоденусь я, и рядом с белой рубашкой на цепи окажется мой удобный свитер, я вызову Ватари, и он найдёт способ убрать нашу одежду с цепей.
Затем ты нехотя снимаешь брюки и украдкой смотришь на меня: подглядываю я или нет. Мне не обязательно смотреть на тебя в упор, потому что я и так отлично могу видеть тебя в отражении монитора – стоит мне чуть-чуть скосить взгляд в сторону компьютера. Но мне незачем это делать. Ты и так передо мной как на ладони.
Ты, наконец, переодеваешься и забираешься под одеяло.
- Не подглядывай, - произношу я. Теперь мой черёд. Цепь провисает под тяжестью ещё одной вещи на ней. Я ослабляю ремень на джинсах и набираю Ватари.
Старик немедленно входит в нашу спальню. В руках у него свёртки с новой одеждой.
Как только за ним закрывается дверь, я ложусь на свою кровать – благо цепь позволяет нам спать раздельно.
Конечно, ни о каком сне речи быть не может. Я пытаюсь ещё раз прокрутить в голове события сегодняшнего дня, обосновать свои подозрения и структурно выстроить логическую цепочку расследуемого мной дела. Но мне мешает абсолютная тишина, которая царит в нашей комнате. Ты разучился дышать, Ягами Лайт?
Я отрываюсь от подушки и принимаю более привычную для меня позу. Сижу на кровати, подобрав под себя ноги и подложив под спину подушку.
- Не спится? – доносится с соседней кровати.
- Стоит мне сомкнуть глаза, и обязательно что-нибудь случится, - отвечаю я. – Я предпочитаю не спать.
- И как это поможет? – усмехается вероятный Кира. – Независимо от этого у тебя всегда будет вероятность того, что утром ты узнаешь о новых смертях.
- Поможет, - мой голос звучит увереннее обычного. – Я оставляю 5 процентов на то, что если Кира ты, то завтра утром никто не умрёт. Как и то, что я ни на миг не сниму наручники с нас обоих.
Ты молчишь, но я знаю, что ты прокручиваешь в голове массу вариантов ответа. Так ничего и не ответив, ты отворачиваешься и засыпаешь.
Теперь мне думается намного легче. Во всяком случае, теперь я слышу мерное дыхание спящего человека.
* * *
Утром мы только успеваем все вместе собраться в гостиной и налить себе по чашке горячего чаю, как мне сообщают об очередных смертях преступников. Симптомы не оставляют сомнений: это дело рук Киры.
Первое время я не знаю, радоваться мне или огорчаться. Ведь в какой-то мере это значит, что мои предполагаемые 5 процентов не имеют под собой никакой подоплёки.
Я оглядываюсь на Лайта. Он с интересом наблюдает за суматохой в «штаб-квартире», размешивая при этом чай. Я замечаю на манжете его рубашки крошки от печенья и собираюсь стряхнуть их, как меня озаряет: шансы на поимку Киры возросли!
Ведь сегодня утром мне пришлось разъединить цепи. Для того, чтобы мы оделись.
Назад |